Подбила меня дамочка, продающая билеты в кассе Мариинского театра на Невском, взять билеты на спектакль, поставленный С.Свирко по произведениям Даниила Хармса. Если честно, то единственное, что мне на тот момент вспомнилось из Хармса, было "Какие странные дощечки и непонятные крючки!", памятное ещё со школьных лет. Можно сказать, самый что ни на есть неподготовленный зритель.
Зал на 64 места в клубе "Камертон", 3 актёра. История про двух соседок по коммуналке, вперемешку со скандалами травящих друг другу неправдоподобные байки после праздника, и про Автора. Я периодически чувствовала себя так, будто находилась в компании известных в не слишком узких кругах З и Ж, находящихся на пике словестного поноса и затупляющих всех кругом до коликов в животе. Попытки проследить за идеей были позорно брошены, и я просто хохотала. Грустно было, но не смеяться не было сил. Интересная постановка. Теперь сижу на сайте
daharms.ru, и оно продолжает жрать мой мозг... И делает это не хуже финалки, смею доложить )))
Чтобы частично понять, что я имею ввиду, посмотрите 2 выложенных ниже
случая, среди прочего упоминавшихся в спектакле.
КирпичКирпич
Господин невысокого роста с камушком в глазу подошел к двери табачной лавки и остановился. Его черные лакированные туфли сияли у каменной ступенечки, ведущей в табачную лавку. Носки туфель были направлены внутрь магазина. Еще два шага, и господин скрылся бы за дверью. Но он почему-то задержался, будто нарочно для того, чтобы подставить голову под кирпич, упавший с крыши. Господин даже снял шляпу, обнаружив свой лысый череп, и таким образом кирпич ударил господина прямо по го-
лой голове, проломил черепную кость и застрял в мозгу. Господин не упал. Нет, он только пошатнулся от страшного удара, вынул из кармана платок, вытер им лицо… и, повернувшись к толпе, которая мгновенно собралась вокруг этого господина, сказал:
— Не беспокойтесь, господа, у меня была уже прививка. Вы видите, у меня в правом глазу торчит камушек? Это тоже был однажды случай. Я уже привык к этому. Теперь мне все трын-трава! (от Enchie: сразу вспомнилось незабвенное "У меня и справка есть!" © )
И с этими словами господин надел шляпу и ушел куда-то в сторону, оставив смущенную толпу в полном недоумении.О ровновесииО ровновесии
Теперь все знают, как опасно глотать камни. Один даже мой знакомый сочинил такое выражение: «Кавео», что значит: «Камни внутрь опасно». И хорошо сделал. «Кавео» легко запомнить, и как потребуется, так и вспомнишь сразу.
А служил этот мой знакомый истопником при паровозе. То по северной ветви ездил, а то в Москву. Звали его Николай Иванович Серпухов, а курил он папиросы «Ракета», 35 коп. коробка, и всегда говорил, что от них он меньше кашлем страдает, а от пятирублевых, говорит, я всегда задыхаюсь.
И вот случилось однажды Николаю Ивановичу попасть в Европейскую гостиницу, в ресторан. Сидит Николай Иванович за столиком, а за соседним столиком иностранцы сидят и яблоки жрут.
Вот тут-то Николай Иванович и сказал себе: «Интересно, — сказал себе Николай Ива-
нович, — как человек устроен». Только это он себе сказал, откуда ни
возьмись, появляется перед ним фея и говорит:
— Чего тебе, добрый человек, нужно?
Ну, конечно, в ресторане происходит движение, откуда, мол, эта неизвестная дамочка возникла. Иностранцы так даже яблоки жрать перестали. Николай то Иванович и сам не на шутку
струхнул и говорит просто так, чтобы отвязаться:
— Извините, — говорит, — особого такого ничего мне не требуется.
— Нет, — говорит неизвестная дамочка, — я, — говорит, — что называется, фея. Одним моментом что угодно смастерю.
Только видит Николай Иванович, что какой-то гражданин в серой паре внимательно к
их разговору прислушивается. А в открытые двери метр-д'отель бежит, а за ним еще какой-то субъект с папироской во рту. «Что за чорт! — думает Николай Иванович, — неизвестно что получается».
А оно и действительно неизвестно что получается. Метродотель по столам скачет, иностранцы ковры в трубочку закатывают, и вообще чорт его знает! Кто во что горазд!
Выбежал Николай Иванович на улицу, даже шапку в раздевалке из хранения не взял, выбежал на улицу Лассаля и сказал себе: «Кавео! Камни внутрь опасно! И чего-чего только на свете не бывает!»
А придя домой, Николай Иванович так сказал жене своей: «Не пугайтесь, Екатерина Петровна, и не волнуйтесь. Только нет в мире никокого ровновесия. И ошибка-то всего на какие ни будь полтора килограмма на всю вселенную, а все же удивительно, Екатерина Петровна, совершенно удивительно!»
ВСЕ.
18 сентября 1934 года.