...В середине зала ближе к потолку что-то вспыхнуло, тут же растянувшись в круг, который раздвоился и рассыпался искрами, оставив после себя одинокую фигуру. Не почувствовавший опоры под ногами человек резко взмахнул руками и едва удержался на ногах, рухнув с высоты на середину изрядно обгоревшего танцпола.
Уровень адреналина в крови явно снизился после боя, и неловкие движения тут же отдались резкой болью в левом предплечье. Левая рука двигалась с трудом и была вся мокрая от крови. Зак грязно выругался сквозь зубы и помотал головой в надежде, что от этого рассеется туман перед глазами. Чего не случилось, лишь стала ощутимее пульсирующая боль на полголовы. Молодой человек осторожно коснулся здоровой рукой своего виска и поморщился, когда пальцы коснулись здоровенной ссадины. Униформа была местами прожжена насквозь или прорезана, соответствующие следы на теле самочувствия не улучшали, но солджер думал явно не об этом. Прищурившись, чтобы хоть как-то совладать с взбеленившимся зрением, он направился к разрушенной барной стойке и тяжело опустился на колени возле Айи, неподвижного, словно мраморная статуя. Солджер положил ладонь ему на грудь и замер, прикрыв глаза, отчего тело юноши словно оттаяло, подчиняясь какому-то импульсу. Посидев так некоторое время, Зак стянул с себя изодранную безрукавку, подложил ее Айе под голову и коснулся его щеки, склоняясь чуть ниже и обеспокоено вглядываясь в лицо.
– Ну же… Давай, малыш, возвращайся…